3 сентября чуть не случилась сенсация. После телефонного разговора Владимира Путина с Петром Порошенко официальный Киев заявил , что достигнута договоренность о прекращении огня на Донбассе. Однако не прошло и часа, как пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков начал отнекиваться, мол, Россия вообще «не является стороной конфликта». Донецкие сепаратисты в свою очередь объявили, что не собираются прекращать боевые действия.
Что же мешает наступлению мира в Украине? Чего на самом деле добивается российский президент и как далеко он может зайти? Какие риски для Беларуси несет «русский мир», который Кремль активно строит у наших границ? На эти и другие вопросы интернет-газеты Naviny.by отвечает Андрей Илларионов, бывший советник президента России Владимира Путина, не раз уже демонстрировавший осведомленность об истинных намерениях Москвы в ходе украинского кризиса.
— Андрей Николаевич, могут ли быть перспективными минские переговоры по ситуации в Украине, начавшиеся с представительного саммита 26 августа?
— Смотря что считать перспективой. Я могу с высокой степенью уверенности сказать, что достичь мирного урегулирования конфликта, вызванного российской агрессией против Украины, с помощью этого формата невозможно. Такого рода вопросы на такого рода переговорах не решаются. Но если говорить о вопросах об обмене военнопленными, об обеспечении людей на Донбассе водой, электричеством, продовольствием, то, наверное, на этих переговорах можно такого добиться.
— А какие нужны переговоры, чтобы достичь мирного соглашения, если оно вообще может быть достигнуто?
— Для таких переговоров время еще не настало. Дело в том, что российские войска находятся на территории Украины, и вводятся все новые. Пока это происходит, никакого устойчивого мирного урегулирования быть не может. Для этого необходима, прежде всего, выраженная и проявленная готовность российской стороны вывести и свои войска, и боевиков, прекратить им поставку вооружения, военной техники, финансирование и вообще прекратить российско-украинскую войну. Пока нет никаких признаков того, что Путин не то что принял такое решение, но даже задумывается об этом.
Наоборот, его заявления свидетельствуют о прямо противоположном: он считает, что его позиции укрепились после наступления российских войск вместе с боевиками под Новоазовском. Никаких признаков готовности к ведению переговоров о мире Путин не демонстрирует.
— Каков ваш прогноз по развитию событий на востоке Украины на самую ближайшую перспективу?
— В свете массированной интервенции регулярных вооруженных сил России украинское военное командование приняло решение о выводе своих войск из ряда территорий, которые были освобождены в последние недели и месяцы. Это было сделано для того, чтобы перегруппировать свои войска, подтянуть резервы и вывести части из-под возможных ударов и риска окружения.
Но необходимо пересмотреть саму тактику и стратегию действий, потому как теперь боевые действия будут проходить не против сепаратистов с большим участием российских боевиков и вооруженных сил, а против регулярной армии России с небольшим участием боевиков. Это принципиально иной характер военных действий. Это масштабное столкновение двух регулярных армий с использованием практически всего арсенала конвенциональной войны, хочется надеяться, без применения оружия массового поражения. Но в том случае, если военные действия возобновятся, а с моей точки зрения это произойдет в ближайшее время, то масштаб военных действий значительно увеличится.
— Вы долгое время были советником Путина. Как вы думаете, чего он добивается на самом деле? И как далеко он в этом желании может зайти?
— Есть несколько этапов и несколько целей. Первый, испытательный этап этой стратегии, был осуществлен шесть лет назад во время российской интервенции против Грузии, показавшей возможности и ограничения такого рода военных действий.
Сейчас осуществляется второй этап, который называется многими кремлевскими пропагандистами вводной главой к началу новой мировой войны. На этом этапе задача заключается в том, чтобы обеспечить контроль над Украиной. Если это не удается, то предполагают ликвидировать Украину как независимое и современное государство. Поэтому и боевые, и другие действия Кремля сейчас направлены на то, чтобы ликвидировать Украину либо, угрожая этим, добиться ее подчинения, причем не только подчинения нынешнего украинского руководства, но и создания структурных инструментов для контроля над страной. Для этого необходимы, как требует Путин, участие сепаратистов в политической жизни Украины, федерализация Украины, предоставление особого автономного статуса так называемой «Новороссии», легализация военных подразделений террористов на востоке Украины, создание там независимой от Киева прокуратуры, независимых спецслужб. Иными словами, это создание де-факто независимого государства на востоке Украины при декларации, что «Новороссия» по-прежнему является территорией Украины. Это версия Приднестровья, Абхазии, Южной Осетии, столь хорошо отработанная в предшествующие десятилетия.
На следующем этапе планируется продолжить осуществление стратегии, которую Путин называет «объединением крупнейшего разъединенного народа в мире». По его мнению, таковым является русский народ. Но к нему относятся не только этнические русские, но и русскоязычные, а также под термином «соотечественники» — все люди, когда-либо жившие (или их наследники) на территории Советского союза и Российской империи. Поскольку это достаточно амбициозная цель, в качестве первоначального этапа объединять русских планируется на территории Украины, Беларуси, Северного Казахстана, восточных регионов балтийских стран, Грузии, а также Молдовы в части Приднестровья.
Ну и, наконец, стратегическая цель — война против англосаксонского мира. Ее задачей является разделение западного альянса безопасности на две части: англосаксонский мир (США, Великобритания, Канада, Австралия, Нидерланды, часть Скандинавии) и прифронтовые государства (Польша, страны Балтии, Румыния, Украина и естественно Грузия). Кроме того, понадобится достижение соглашения с другой частью западного оборонительного союза, так называемой континентальной Европой, руководимой Германией.
— Вы нарисовали абсолютно апокалипсический сценарий. Считаете, Путину хватит авантюризма, чтобы развязать третью мировую войну?
— Конечно, каждый из этих этапов вызывает изумление и естественное чувство того, что мы имеем дело с чем-то совершенно нереальным. Но если бы кто-то спросил нас год назад, возможна ли война России против Украины, то 99% нормальных граждан сказали бы «нет». Если бы кто-то семь лет назад спросил, возможна ли война России против Грузии, люди тоже ответили бы отрицательно.
То, с чем мы имели дело шесть лет назад и что мы имеем сейчас, является результатом последовательной эволюции одной стороны и сдачи позиций или неготовности ответить с другой стороны. Чем дольше США и Европа ведут политику умиротворения, тем более значимыми становятся аппетиты агрессора. Если шесть лет тому установление полного контроля над всей территорией Южной Осетии и Абхазии считалось огромной победой и казалось, что на этом все закончится, то шесть месяцев назад аналогичная история произошла с Крымом. Это казалось невероятным шагом, после которого все остановится. А сейчас про Крым уже никто и не вспоминает, он воспринимается как мелкий эпизод. Теперь речь идет про восточную Украину, южную Украину, коридоры с территории России в Крым или с Крыма в Приднестровье.
Мы должны набраться психологической смелости и трезво взглянуть на те планы, которые объявлены и опубликованы, на которых настаивают кремлевские пропагандисты и планировщики. Они действительно говорят о новой мировой войне, о борьбе и разгроме англосаксонского мира и прифронтовых государств, об объединении самого большого разделенного народа, о том, какие страны находятся на первой очереди. Среди них, например, в статье «Границы Русского мира» в журнале «Россия в глобальной политике» Игорь Зевелёв прямым текстом указывает Беларусь, Казахстан, страны Балтии. Это не мои слова или домыслы. Это планы, которые, к нашему изумлению и шоку, перестают быть просто фантазиями глубоко больных людей, а становятся частью осуществляемой политики.
— В этой всей глобальной раскладке каковы, на ваш взгляд, перспективы и место Беларуси? Чего ей ждать или опасаться?
— Я просто процитирую часть этой статьи, возможно, вашим читателям будет интересно: «Сутью этнически окрашенной националистической программы является восстановление географического соответствия между государством и нацией и создание нового политического образования на территории проживания русского и части других восточнославянских народов. Это означало бы воссоединение России, Белоруссии, части Украины и Северного Казахстана».
Исходя из этого и других написанных в подобном ключе текстов, очевидно, что Беларусь находится в первой очереди на «воссоединение», на аншлюс. И вопрос заключается не в том, будет такая политика осуществляться или нет, а в том, когда она начнет осуществляться и при каких условиях. Есть основания полагать, что наиболее благоприятными условиями для осуществления такого рода действий будут, например, президентские выборы в Беларуси, уход нынешнего президента Беларуси в силу естественных или иных причин, решение белорусских властей о выходе из Евразийского союза, или, скажем, если белорусские власти либо ваши новые политические силы заявят и начнут движение на сближение с Евросоюзом как в экономике, так и в сфере безопасности.
===============
Андрей Илларионов. Российский экономист. Первый заместитель директора Рабочего центра экономических реформ при Правительстве России (1992—1993), руководитель группы анализа и планирования при правительстве России (1993—1994), советник президента России (2000—2005). Основатель и президент некоммерческой организации «Институт экономического анализа». Депутат «Национальной ассамблеи» (2008) оппозиционной коалиции «Другая Россия». Неоднократно критиковал действия Кремля по аннексии Крыма и поддержке сепаратистов Донбаса, обвинял Путина в подготовке гражданской войны в Украине.
