Притча об унынии
Владимир Шебзухов

Любил инструменты свои Сатана.
(И любит-лелеет, поди, до сих пор…)
Коллекция эта, хоть, радует взор,
Хотелось, чтоб многим служила она.

Сложил аккуратно в стеклянной витрине.
На грех и порок, свой повесил ярлык.
Здесь был Молот Гнева, Довольство Гордыни,
Живущий поныне, Похабный Язык…

И Жадность, и Зависть, и Ненависть вкупе…
Для каждой подушечку Дьявол нашёл.
Чтоб блеском его сатанинских орудий
Мог всяк любоваться, кто в Ад вдруг пришёл.

Все цены, почти, одинаковы были.
(Готов был и даром отдать Сатана)
Но, коли, гордился потрёпанным клином,
Была, не случайно высока цена.

Пускай и невзрачно название клина,
Хозяину служит, что права рука.
Что, в «тихом болоте» -- зовётся… Уныньем.
И Дьяволу с ним не расстаться никак.

Однако, Нечистого всё же спросили,
Почто он так ценит невзрачный предмет.
«Не все инструменты надёжными были,
Как это Унынье!» – звучало в ответ --

Устал с инструментами всеми кумекать...
Уныние стало надёжным теперь.
Лишь только вобьёшь этот клин в человека,
Для всех инструментов откроется дверь!»

Уныние
Владимир Шебзухов

по Евгению Санину (монах Варнава)

Сья притча очень-очень
Уныния полна…
Наводит с первых строчек
Одну тоску она.

А, коль с Тоской едино,
С утра, в преддверьи дня,
Уж слышим от Унынья –
«Нет денег у меня!»

И, как тут не поверить --
Есть повод унывать!
Какой-то шум за дверью…
Спешит скорей узнать.

Там Щедрость подложила
Почтовый перевод.
В том переводе было
Рублями аж пятьсот.

Но радостно не очень
Унынию опять.
«Мне в очереди общей
Придётся постоять!»

На почту всё ж сходило
За денежкой своей.
И вправду получила
Свои пятьсот рублей.

Теперь их тратить надо.
Глядишь, опять тоска.
Потратив, вновь досаду
Найдёт наверняка.

Тех денег не осталось.
Всё выпито до дна…
Одна от притчи радость,
Что кончилась она!